Читал где-то, что в мире хоккея Владимира Беззубова называют «легенда без номера». Но как это «без номера»? Для меня он первый – не в обиду другим выдающимся мастерам современной хоккейной фотожурналистики. Конечно, это мое личное, субъективное мнение. Впрочем, сам юбиляр как-то заметил, что не стоит называть его «самым-самым», ведь «есть и лучше». И он действительно так думает, не пытаясь просто показаться скромнее. Он так мыслит, так работает, так живет – посвятив себя фотопрофессии почти пять десятилетий, «с перерывами», как он непременно добавил бы.
Рутина неизбежно давит на всех творческих людей. Лишь немногим удается, без видимых усилий, как бы парить над повседневностью, сохраняя живой, неподдельный интерес к своему делу. Владимир Николаевич Беззубов – именно такой редкий пример профессионала, не подвластного рутине. Он был таким, когда мы часто виделись и работали вместе, и остался таким сейчас, когда общение стало реже, а производственные процессы более технологичными, стандартизированными, уложенными в цифровые рамки, а люди порой отталкиваются друг от друга, словно бильярдные шары. Видя Володю (простит меня юбиляр за эту фамильярность), я тихо радуюсь, что есть люди, не вписывающиеся в общепринятые рамки. По крайней мере, я верю, что внутри он остался тем же, кем был. Внешне – да, конечно, руководителю фотоагентства КХЛ, признанному мастеру, легенде российской спортивной фотожурналистики надлежит вести себя солидно, сообразно возрасту и статусу. И Владимир Николаевич Беззубов, на мой взгляд, полностью соответствует этому. Даже легендарное прозвище «Борода» сейчас звучит с почтением к сединам и жизненному весу (не в прямом смысле), совсем иначе, чем раньше, когда оно было дружески-ироничным, шутливым, даже веселым.
Ведь если речь заходила о Володе, люди невольно улыбались. «А, Борода!» – и всем сразу становилось ясно, о ком идет речь, его образ мгновенно вставал перед глазами. И неважно, кто участвовал в разговоре, кто угодно, кто хоть раз попал под обаяние Беззубова, – все были «своими». Володя Беззубов в молодые и средние годы (хотя молодость сейчас, кажется, продлилась лет на 15-20), каким я его знал по работе и совместному досугу, был невероятно обаятельным «рубахой-парнем», для которого все вокруг были друзьями. Удивительным образом эта искрометная беззаботность и «безбытность» (казалось, быт его совершенно не волновал и не касался) сочеталась с железной профессиональной дисциплиной. Не припомню ни одного случая, когда по его вине сорвалась бы какая-либо съемка или не было выполнено задание. Возможно, это наследие его «гражданской» профессии – все-таки учился и 13 лет проработал машинистом электровоза, а эта работа не терпит разгильдяйства.
На его снимках люди из мира хоккея почти всегда выглядят добрее, чем обычно. Мне лично больше всего нравятся его фотографии хоккея вне льда. И ни разу не возникало ощущения, что камера Беззубова что-то подсматривает, ищет «хайповые» моменты за кулисами или что-то такое, от чего герою съемки будет неприятно, и захочется спрятаться. Он – «антипапарацци» по своей сути. При этом он не «лакировщик», не приукрашивает реальность. Просто он искренне любит своих героев, и они это чувствуют, доверяют ему и раскрываются, порой с совершенно неожиданной стороны.
Я говорю не об «особом глазе», который, безусловно, должен быть у любого настоящего мастера (талант владения крутой высокоточной и высокотехнологичной техникой, которым обладает множество современных фотографов, – не в счет, это не имеет отношения к сути нашего разговора). Со «глазом», вкусом и чутьем у Беззубова все в полном порядке. Я говорю о его таланте притягивать к себе людей и щедро, бескорыстно делиться этим даром. Быть «своим» в мире хоккея непросто. Пытаться искусственно «подстроиться» – бесполезно, фальшь обязательно проявится и обернется неискренностью. Так вот, Владимир Николаевич не подстраивается, не пытается понравиться, не просчитывает, как завоевать доверие, не строит из себя всезнающего эксперта, не кичится своими заслугами и связями. Вот поэтому его и любят. И это, пожалуй, самый главный и бесценный его дар, ничуть не умаляющий его талант как большого мастера фотографии.
Вспомнить осень 94-го, когда мы ехали «пятьсот веселым» (поездом) в Нижний Новгород во время того невероятного турне наших заокеанских звезд по российским городам и весям. Журналисты ехали в одном вагоне, «небожители» – в другом. К кому в купе набилось столько народу, что все не умещались? Конечно же, в наше купе, с Бородой, все хотели пообщаться. Почему семерых голодных и злых «акул пера» не выгнали с банкета на теплоходе «Федор Достоевский» во время чемпионата мира в Стокгольме в мае 95-го? Да потому, что главные лица турнира в итоге оказались за нашим столом, который поначалу был пустым. Все это благодаря тому, что с нами был Володя Беззубов как центр притяжения. С кем Александр Палыч Рагулин хотел разделить содержимое подаренного Ульфом Стернером там же, в Стокгольме, на день рождения прозрачного пластикового дипломата с бутылкой «Абсолюта» и шестью рюмками? Конечно, с Бородой, и не только потому, что их дни рождения отмечаются рядом.
Увы, мое желание как-нибудь спокойно посидеть вдвоем с Володей, поговорить по душам, чтобы никто не мешал, так и не осуществилось. Куда там! Вокруг Беззубова всегда кипела жизнь, одного собеседника ему было мало. Еще до первого тоста, где бы мы ни оказались, собиралась целая толпа. Это была его стихия, ему хотелось поделиться радостью общения со всеми, чтобы никто не почувствовал себя обделенным. Конечно, с годами это «броуновское движение» вокруг него стало менее интенсивным, но совсем прекратиться не могло. И мне еще досталось от щедрот Бороды в начале нового столетия, когда мы работали в еженедельнике «Весь хоккей» (замечательный был проект, просто отличный – жаль, что просуществовал недолго).
Отправиться на встречу вместе с Беззубовым – почти стопроцентная гарантия, что собеседник отнесется к тебе с той же степенью доверия. Так мы ездили к Сергею Михалеву, незабвенному «Михалычу». Так я заручился добрым отношением Александра Палыча, общаясь с Рагулиным трижды. Так мы с Володей летали в Челябинск на защиту кандидатской диссертации его большого друга «Карпуни» – Валерия Карпова. И таких знаковых «подарков судьбы» было не меньше полутора десятков. Однажды меня просто поразил Вячеслав Иванович Старшинов после интервью. Узнав, что я еду из «Сокольников» на Ленинградский вокзал, чтобы проводить Володю Беззубова в Питер, он сказал, что таких людей в одиночку не провожают, – и поехал вместе с нами. Проводили красиво.
Осталось воздать должное Владимиру Николаевичу как руководителю уникального фотоагентства КХЛ, наставнику молодых коллег, автору тысяч снимков, запечатлевших историю отечественного хоккея как на крутых переломах, так и в периоды относительной стабильности. Относительной, потому что абсолютная стабильность в хоккее не является достоинством – уж больно это живая игра. Это в полной мере относится и к одному из главных ее фотолетописцев. Хвалить его работы не буду – их лучше видеть. И было бы здорово однажды увидеть лучшие из них на персональной фотовыставке. Убеждать кого-то в том, что Владимир Николаевич Беззубов любит хоккей, считаю излишним: не любил бы – не мотался бы по городам и весям, пусть и не так активно, как раньше. То, откуда и как будут поздравлять юбиляра, скажет обо всем лучше любых слов.
В завершение – еще одна история из тех, давних времен. Вызвали как-то Бороду в суд в качестве свидетеля, чтобы помочь защитить авторские права одного его друга, выдающегося фотографа. Суд как суд, все строго, официально. Вызывают свидетеля Беззубова В.Н., спрашивают, знает ли он истца. «Кого, Серегу? Классный чувак!», – отвечает Володя. Зал взорвался смехом. Эта зарисовка, чтобы портрет получился не слишком уж парадным. Юбиляр ведь не любит парадные портреты – ни в качестве объекта, ни в качестве фотографа.
Континентальная хоккейная лига от всей души поздравляет Владимира Николаевича Беззубова с 70-летием – прекрасным, мудрым и значимым юбилеем! Ваш жизненный путь – это история преданности любимому делу, настоящей страсти к хоккею и безграничной энергии, которая вдохновляет всех вокруг. С самого основания Континентальной хоккейной лиги вы остаетесь ее неотъемлемой частью, вкладываете душу в развитие спорта и являетесь примером профессионализма и надежности.
Глеб Терновой