У Валентина Ивановича Козина уникальный набор амплуа в мире хоккея. Он не просто успешно играл, став одним из лучших снайперов своего времени на позиции правого крайнего нападающего. Его игровая карьера была долгой и яркой, что по тем временам считалось особым достижением.
Но Козин был заметен не только как игрок. Около десяти лет он проработал хоккейным арбитром, семь раз входя в десятку лучших судей сезона – это говорит о многом. Не затерялся Валентин Иванович и на административном поприще, занимая ответственные и рабочие посты в структурах отечественного хоккея (Федерация хоккея СССР и России). Он был, в частности, генеральным секретарем ФХР, а на рубеже веков плотно работал с молодежной сборной России в качестве начальника команды.
Отойдя от руководящих должностей, Козин инспектировал матчи в Континентальной хоккейной лиге. На нынешнем этапе жизни он обратился к литературному творчеству, выпустив совместно с известным журналистом Леонидом Рейзером солидный том под названием «Хоккей. Уроки русского». Книга объемом почти 500 страниц получила отзывы как «фундаментальный труд», и, судя по доступным фрагментам, это действительно так. Не каждому человеку, даже имея богатый опыт и желание им поделиться, хватает сил и энергии в солидном возрасте реализовать столь масштабный проект. Соавторы заслуживают почет и уважение за эту работу.
Это не классические мемуары, хотя личные впечатления Валентина Козина, безусловно, в книге присутствуют. Он непосредственно соприкасался со многими творцами «русского чуда» в хоккее и был причастен ко многим важным событиям. «Уроки» – это ощутимый вклад в осмысление феномена отечественного хоккея через освещение «различных аспектов тренерской деятельности», представленных в «портретной галерее отцов-основателей и их последователей». В книге, скорее всего, нет скандальных тем или фактов – это не в характере Козина, которого подобные стороны хоккейной жизни интересуют меньше всего. К тому же, его род деятельности не располагал к дешевой популяризации.
По моим впечатлениям от нескольких встреч и короткого общения с Валентином Ивановичем (которые случались во время чемпионатов мира до эпохи Квебека), в его манере общения чувствовалась аппаратная закалка. Он всегда был элегантен, подтянут, одет с иголочки. К моим вопросам относился, как мне показалось, с легкой долей иронии. В диалоге избегал резких оценок, ситуацию оценивал в развитии, а не сиюминутно, и, казалось, всегда знал о происходившем намного больше, чем говорил. Это характерное свойство опытного функционера, который не делает резких движений и не спешит раскрывать секреты.
Такой подход Козина вполне объясним – он успел поработать в Управлении хоккея Спорткомитета СССР, был ответственным секретарем, а с конца 80-х и заместителем председателя Федерации хоккея последних советских времен, даже возглавлял коммерческий комитет федерации один год. Пост генерального секретаря Федерации хоккея России он занимал в 2000-е годы, когда стабильность еще не была достигнута, но прорыв уже приближался. Это стало возможным благодаря работе многих людей на самых разных участках и уровнях, для которых судьба народной игры была не пустым звуком.
Не вдаваясь в подробности, на посту функционера Козин сталкивался со значительными трудностями. Это были времена бурных дискуссий и скромных успехов. Кредит доверия к российским хоккейным инстанциям периодически исчерпывался и тяжело восстанавливался. Пройти через эти “струи” на турбулентной должности было невозможно. В такие моменты Валентину Ивановичу Козину, вне зависимости от того, спорил ли я с ним или соглашался, можно было только посочувствовать. Опыт, конечно, великое дело, в том числе аппаратный, но перелом был слишком резким, а задачи – слишком масштабными и новыми, чтобы легко найти проторенную дорогу. Возможно, у Валентина Ивановича зреют мемуары о самых кризисных временах отечественного хоккея, но, полагаю, воспоминания такого рода душу не согревают.
Судейская часть карьеры Козина сложилась весьма успешно. У него была склонность к этой деятельности, хотя сам он не сразу это понял. Однажды в юности он по необходимости отсудил игру, получил похвалу, но на предложение заняться судейством всерьез чуть ли не с возмущением ответил, что еще не стал настоящим хоккеистом. Гораздо позже, попробовав “хлеб” человека со свистком, он не раз повторял, что судить должны игроки, уже многое повидавшие в хоккее. Иначе они не смогут понимать дух игры, а одного знания правил недостаточно.
К судейству Козина привлек Андрей Васильевич Старовойтов – легендарная личность в нашем и отчасти мировом хоккее, “человек с очень приметливым взглядом, досконально знающий хоккейное дело”, “мудрый и взвешенный”. Козин начинал в первенстве Москвы, прошел школу первой лиги и, пусть не сразу, но и не задерживаясь надолго, стал судить игры высшего дивизиона. Старовойтов не разочаровался в своем выборе – Валентин Козин не вошел в самый элитный ряд судей, но пользовался немалым авторитетом, ошибался не чаще других, старался не противопоставлять дух и букву правил, справлялся с требующими особого внимания ситуациями. Он отсудил на хорошем уровне восемь лет – не так уж много, но и немало. Не получи он этот опыт, вряд ли его дальнейшая функционерская карьера сложилась бы столь удачно.
Отправной точкой, конечно, была игровая карьера, истоки которой лежат в военном и послевоенном детстве. Мать работала парикмахером, отец – в нефтегазовом НИИ, прошедший войну от рядового пехотинца до старшины в Вене. Валя Козин формировался в пресненских переулках и дворах, которые во многом определяли уникальность и самобытность того хоккейного поколения. Раннее хоккейное образование в комфортных условиях прекрасно, но оно часто унифицировано. Двор же не мог “выпускать” одинаковых хоккеистов; тут каждая мелочь играла роль и развивала индивидуальность. Вот почему звезды прошлых лет так отличались друг от друга – это констатация, а не просто тоска по ушедшему времени.
Анатолий Михайлович Кострюков, великий тренер, к которому Валя Козин попал в “Локомотив” после хоккейной секции “Метростроя” по рекомендации тренера Нила Гугнина, вспоминал в интервью Николаю Вуколову, что у Козина в “Локомотиве” было прозвище “Мотыль”. По мнению Кострюкова, это было связано с его “порхающим” катанием (хотя можно подумать, что от глагола “мотыляться”, но доверимся маститому наставнику). Такое катание – результат дворовых игр, ему нельзя научить или переучить. В “Локомотиве” конца 50-х пробиться в состав было трудно, и новичку пришлось посидеть в запасе, но недолго. Он усердно работал, играл поначалу в звене с Александром Гришиным и Юрием Чумичкиным, и его потенциал чувствовался.
Сезон 1960-1961 “железнодорожники” провели сильно, заняв третье место в чемпионате СССР, уступив одно очко горьковскому “Торпедо”. По иронии судьбы, эти медали стали единственными в истории как для горьковчан, так и для московского “Локомотива”. В том “Локомотиве” блистала первая тройка: Николай Снетков – Виктор Якушев – Виктор Цыплаков, которая даже в полном составе играла за сборную СССР на чемпионате мира 1961 года (бронзовом). Якушев был гениальным распасовщиком, Цыплаков – прирожденным бомбардиром, Снетков умел все.
В 27 лет Николай Снетков предпочел карьеру разведчика, и с осени 1962 года его место в знаменитой тройке занял Валентин Козин. Партнеры были на три года старше и намного опытнее, но не притесняли молодого игрока, поощряя его умение опережать всех в решающие моменты – Козин был не только быстр на коньках, но и быстро соображал. В таком окружении он начал терзать защиту и вратарей соперников, забивая не хуже Цыплакова (Виктора Якушева собственные голы не волновали – он “кормил” партнеров передачами и отрабатывал в обороне не хуже защитников). Есть мнение, что с Козиным звено заиграло даже лучше, чем со Снетковым, но состав сборной к тому моменту уже был сформирован.
Якушев был настоящей “палочкой-выручалочкой” в команде Чернышева и Тарасова, для него место в сборной находилось всегда. А вот всей тройкой (Якушев – Козин – Цыплаков) они сыграли за сборную всего дважды – в январе 1964 года в товарищеских матчах перед Олимпиадой с Канадой и США. Американцам Козин забросил три шайбы, Якушев – две, но на самой Олимпиаде в Инсбруке партнерами у центрального нападающего Якушева были уже армейцы Леонид Волков и Анатолий Фирсов.
Возможно, Анатолий Владимирович Тарасов не простил Козину отказа перейти в ЦСКА, хотя мэтр конкретно намекал на преференции, пробуя “строптивца” в сборной в звене с армейцами Дроздовым и Фирсовым еще в конце 1962 года. Но управы на Козина у всесильного Тарасова не было – Валентин учился на очном отделении в институте инженеров транспорта, где была очень серьезная военная кафедра и специализация по восстановлению путей. Тарасов отступил, но одновременно закрыл для Козина двери в главную команду страны. Валентин Козин регулярно играл за вторую сборную, выиграл в ее составе две Всемирные зимние универсиады, поездил по миру, но к середине 60-х стало окончательно ясно, что о первой команде можно забыть.
“Локомотив” больше не становился призером, но давал бой любому сопернику. Валентин Козин к концу 60-х забросил за клуб в чемпионатах страны более 160 шайб – результат, без сомнения, впечатляющий, второй в истории замечательного клуба после Виктора Цыплакова. Согласно другим данным, на счету Козина в “Локомотиве” числится 206 шайб – вероятно, с учетом голов, забитых в сезоне 1968-1969 в турнире за 7-24 места. “Локомотиву” тогда не хватило всего одного очка, чтобы попасть в финальную шестерку. Валентин Козин много забивал, играл здорово, но… ушел в подольское “Торпедо”, а родному клубу оставалось быть на виду недолго. Козин как-то смирился с мыслью о завершении карьеры после двух сезонов в Подольске, если бы не неожиданное предложение от Николая Семеновича Эпштейна.
Это стало одним из знаковых событий межсезонья 1971 года – недавно ставший во второй раз бронзовым призером “Химик” приглашает, казалось бы, “списанного” нападающего. Эпштейн даже пошутил, что “вынимает Козина из-под нафталина”. Мудрый тренер знал, что делал – он понимал, что весь потенциал едва перевалившего за тридцать Козина отнюдь не исчерпан. Козин назвал свой переход в “Химик” “второй молодостью”, что подтверждает его снайперская статистика за четыре сезона: 15, 17, 19, 21 шайба. То есть, чем старше становился капитан “Химика”, тем больше он забивал! Факт, безусловно, неординарный. Ветеран Козин отлично взаимодействовал с Виктором Ликсюткиным и Александром Голиковым, а также с обоими братьями Голиковыми. Кстати, в сезоне 1974-1975, когда “Химик” занял четвертое место, 34-летний Козин разделил звание лучшего снайпера команды с 22-летним Александром Голиковым – по 21 шайбе. После “Химика” была “командировка” в Австрию, затем возвращение в Воскресенск и плавный переход в судейскую карьеру. Игровая карьера продлилась без малого 18 сезонов, и под ее занавес Козин получил второе высшее образование, закончив институт физкультуры.
Валентин Козин во всех своих ролях – фигура заметная, но при этом остающаяся несколько в тени. Вероятно, это обусловлено его натурой – нежеланием излишне “светиться” и выпячивать себя.
Впрочем, за него говорят его карьеры – вернее, их множество. У Козина их было столько, что многим остается только завидовать.
Досье
Валентин Иванович КОЗИН. Родился 7 июня 1940 года в Москве. Советский хоккеист, нападающий, хоккейный судья, спортивный функционер. Мастер спорта международного класса, судья Всесоюзной категории.
Игровая карьера. 1959-1969 – «Локомотив» (Москва), 1969-1971 – «Торпедо» (Подольск), 1971-1975 – «Химик» (Воскресенск), 1975-1977 – «ВАТ Штадлау» (Австрия), 1977-1978 – «Химик».
В чемпионатах СССР – 414 матчей, 235 заброшенных шайб. В национальной сборной СССР – 3 матча, 3 гола.
Достижения. Бронзовый призер чемпионата СССР 1961. Финалист Кубка СССР 1972. Обладатель Кубка Шпенглера 1967. Обладатель Кубка Ахерна 1972.
Чемпион Всемирной зимней Универсиады 1966, 1968, серебряный призер 1962.
В списке 34 лучших хоккеистов сезона 1964, 1965, 1966. Входит в число лучших снайперов отечественных чемпионатов (235 шайб), член клуба Всеволода Боброва (258 шайб).
Судейская карьера и деятельность функционера. 1978-1988 – судья Всесоюзной категории, 1985-1989 – ответственный секретарь Федерации хоккея СССР, старший тренер Управления хоккея Спорткомитета СССР; 1990-1992 – заместитель председателя ФХ СССР, 1999-2001 – молодежная сборная России, начальник команды и генеральный менеджер; 2001-2002 – «Лада» (Тольятти), генеральный менеджер; 2004 – сборная России, генеральный менеджер; 2002-2007 – генеральный секретарь Федерации хоккея России, 2008-2015 – инспектор матчей чемпионата КХЛ.
Глеб Терновой