Как была устроена хоккейная команда в Советском Союзе? Сколько получали хоккеисты и тренеры? Как происходили переходы игроков? Об этом рассказывает Андрей Васильевич Троян, долгое время работавший в «Спартаке».
— Андрей Васильевич, расскажите, чем вы занимались в «Спартаке»?
— В 70-е годы в Мурманской области была команда «Апатитстрой», которая играла во Второй лиге СССР. Условия для игроков там были отличные, потому что команду поддерживала одноименная организация. Там играли известные хоккеисты, которые не смогли попасть в Высшую лигу или заканчивали карьеру. Например, Александр Стеблин из московского «Динамо» и спартаковец Валентин Аньшин. С Аньшиным я был знаком, и когда он стал тренером «Апатитстроя» после завершения карьеры, он меня пригласил. В 1976 году команду расформировали, и я вернулся в Москву. Аньшину предложили тренировать молодежку «Крыльев Советов» под руководством Игоря Дмитриева. Я тогда был без работы и мог ходить на тренировки и смотреть игры. Потом Дмитриева позвали в «Ижсталь», и он позвал Аньшина помогать ему.
— Как вы попали в «Спартак»?
— В 1979 году Борис Кулагин вернулся из Дании, чтобы тренировать «Спартак». Кулагин позвал Дмитриева к себе, хотя тот тренировал «Ижсталь», которую вывел в Высшую лигу. Но Дмитриев не мог отказать Кулагину и вернулся в Москву. В «Спартаке» у Дмитриева не получилось, и он ушел в «Крылья», но Аньшин, который был помощником Кулагина, вернулся из Ижевска вместе с ним, и я тоже с Аньшиным. Сначала я работал на общественных началах.
— Вы сразу стали администратором «Спартака»?
— Нет, не сразу. Тогда администратором был Борис Михайлович Длугач, который тоже пришел из «Крыльев». Но так как я был с Аньшиным, я тоже приходил на тренировки. Постепенно начал помогать как администратор, познакомился с Кулагиным. В те времена в командах Высшей лиги было мало сотрудников, и помощь всегда была нужна. У меня был опыт работы в «Апатитстрое», поэтому я помогал Длугачу.
— Чем именно вы занимались?
— Когда Кулагин пришел в «Спартак», ему нужно было собрать новую команду, обновить состав, найти новых игроков. Я помогал в этом.
— Как искали новых игроков?
— Смотрели игры других команд. Тренер выбирал игроков, и мы начинали с ними работать. Сами ездили в другие города, встречались с игроками, приезжали к ним домой, вели переговоры. Тогда не было контрактов, игрок мог уйти из команды в любое время, просто написав заявление. Но перейти в другую команду можно было только после сезона. Это касалось профсоюзных команд, в ЦСКА и «Динамо» было по-другому. Они были на службе, и уволиться было сложнее, и переходы были другие. С игроками других команд договаривались лично, уговаривали их.
— Чем привлекали в «Спартак»?
— Как и сейчас, главным был квартирный вопрос. Это было важно и для приезжих, и для москвичей. Поэтому, когда игрок переходил в «Спартак», ему обещали квартиру.
— Как это оформлялось, если не было контрактов?
— Договаривались устно. Борис Павлович лично обсуждал все условия с игроком. Но прежде чем обещать квартиру, нужно было получить разрешение от руководства. «Спартак» принадлежал профкому Автокомбината №1, это было огромное предприятие, которое обеспечивало транспортом все стройки Москвы. Руководил им Герой Социалистического Труда Геннадий Леонидович Краузе, очень влиятельный человек в Москве. С ним согласовывали все вопросы. Если он давал добро, игроку можно было обещать квартиру и быть уверенным, что ее дадут.
— Откуда брали квартиры?
— Автокомбинат работал вместе с Домостроительным комбинатом. Автокомбинат был перевозчиком, а ДСК — застройщиком. У Краузе были возможности решать квартирные вопросы. Еще можно было получить квартиру через Моссовет, который сейчас называется мэрией. Там помогали с пропиской для приезжих и другими вопросами. «Спартаку» во многом шли навстречу, нам очень помогали.
— Как быстро игрок мог получить квартиру?
— Не сразу, конечно. Сроки оговаривали заранее, но обычно вопрос решали за полгода. У многих были семьи, которых нужно было перевезти. На время ожидания мы снимали квартиру или давали временное жилье. Но кроме самой квартиры было много бумажной работы.
— Например?
— Чтобы получить квартиру, нужно было пройти жилищную комиссию, получить ордер и прописку. В каждом районе Москвы была своя комиссия. Мы подавали документы, комиссия их рассматривала, задавала вопросы. Могли отказать, если, например, в семье был только один ребенок, а они хотели трехкомнатную квартиру. Приходилось договариваться, подавать документы снова через несколько недель. Все зависело от района. Спартаковцы обычно получали квартиры в районе Хорошевского шоссе. Но если обещали квартиру, то всегда ее давали.
— Были случаи, когда не удалось переманить игрока в «Спартак»?
— Почти единственный такой случай был с Игорем Ларионовым. Ему тоже нужна была квартира, мы были готовы помочь, договорились с ним. Но в последний момент что-то сорвалось, уже не помню, почему. Может, он сам передумал. В итоге он оказался в ЦСКА.
— Какие были зарплаты в «Спартаке»?
— Самая высокая ставка в профсоюзных командах была 400 рублей, потом 350, 300, 250, 200, 180 и 120. Это устанавливалось постановлением Совета министров, и мы не могли это изменить. Оклады были одинаковыми для всех команд Высшей лиги, кроме ЦСКА и «Динамо».
— От чего зависела ставка?
— 120 рублей получали молодые игроки. Квоты на ставки приходили из профсоюзной организации, например, 400 рублей — пять человек, 300 — десять человек и так далее. Главный тренер решал, кому какую ставку дать, в зависимости от результатов.
— Александр Кожевников говорил, что сначала получал в «Спартаке» меньше, чем в «Дизелисте». Как так?
— В СССР не было профессионального спорта, все хоккеисты числились на какой-то должности на предприятии, которое поддерживало команду. В «Апатитстрое», о котором мы говорили, платили больше: северные надбавки, несколько должностей. В Апатитах хоккеисты получали по 500 рублей в месяц, даже во Второй лиге.
— В «Спартаке» можно было оформить несколько должностей?
— Нет. Столичные команды были на виду, это было опасно. Да и не нужно, в «Спартаке» были другие плюсы.
— Премии были?
— За отдельные матчи премий не было, были квартальные премии от Автокомбината и премии по итогам сезона. Обычно премия была равна окладу. Но тренер сам решал, кому и сколько дать. Кому-то могли дать меньше оклада, кому-то больше, в зависимости от игры. Список утверждал директор Автокомбината Краузе. Тренеру премию ставил сам Краузе.
— Сколько получал главный тренер «Спартака»?
— По высшей категории — 400 рублей. Второй тренер — 300, третий — 250. У меня ставка была 120 рублей.
— Были еще выплаты хоккеистам?
— Да, стадион отдавал нам процент от продажи билетов. Из этих денег платили дополнительные премии игрокам. Вместе с отпускными, квартальными и этими премиями некоторые игроки могли получить от 2000 до 5000 рублей перед отпуском.
— Как составляли бюджет команды на сезон?
— «Спартак» обеспечивал профком Автокомбината №1. Перед сезоном составляли смету, где указывали все расходы по утвержденным ценам: перелеты, переезды, гостиницы. Были проблемы, если цены оказывались выше, чем в смете. Приходилось платить больше и потом договариваться с бухгалтерией.
— Многое зависело от личных связей?
— Почти все. Отпуск у игроков начинался 1 июня, а 20-21 июня уже начинались сборы. У меня отпуск был еще короче, потому что к сборам все должно было быть готово: расписание поездок, билеты, гостиницы. Нужны были знакомые кассиры, администраторы гостиниц, чтобы все организовать. Им дарили подарки, сувениры, они помогали с билетами и проживанием. Но все равно проблем было много, приходилось решать их на ходу. Однажды в Киеве после игры поезд ушел прямо перед нами. Пришлось бежать к знакомым администраторам на вокзале, и они отправляли команду домой разными поездами.
— Как обеспечивали экипировкой?
— Один комплект экипировки выдавали на сезон, но этого не хватало. Даже со шнурками были проблемы, использовали парашютные стропы. Вся экипировка была импортная, за валюту. Мы писали письмо в ВЦСПС, что нам нужно, например, на 50 000 долларов. Нам выделяли деньги, и «Совинтерспорт» закупал экипировку.
— Закупали современную экипировку?
— Да, все новые модели. Опытные игроки знали, что им нужно, выбирали по каталогам, а мы заказывали. Старались брать форму сразу на два сезона, чтобы был запас. С клюшками было проще, играли советскими ЭФСИ. Позже заказывали именные клюшки на фабрике. Помню, купили клюшки Koho, красивые, но ломались быстро. Советские клюшки становились лучше с каждым годом. У игроков сборной были иностранные клюшки, они их получали в сборной.
— Какие еще были источники денег?
— Некоторые хоккеисты уезжали играть или тренировать за границу через «Совинтерспорт». «Совинтерспорт» забирал часть их зарплаты и отдавал часть команде в валюте. На эти деньги можно было покупать экипировку. Например, за Сергея Шепелева, который уехал в Японию в 1988 году, «Спартаку» дали 20 000 долларов. На эти деньги я купил не только экипировку, но и летнюю форму для сборов, спортивные костюмы, кроссовки. Но все равно многого не хватало. Приходилось чинить старое, искать, доставать, что-то придумывать. Отдельно заказывали стаканы для коньков, потому что они ломались от попадания шайбы. Переклепывали лезвия на новые стаканы. На краги нашивали кожаные накладки, чтобы они дольше служили. Многое делали сами.
— Кто это делал?
— Сейчас есть сервисмены и точильщики, раньше это делал один человек. У нас был Константин Рогатин, который сейчас работает в СКА. Он точил коньки, клепал лезвия, чинил форму и многое другое, а вообще-то он был массажистом. Так было во всех командах. Я, например, был селекционером, но делал много другой работы, даже помогал установить телефон в квартире игрока или получить очередь на машину.
— Как покупали машины?
— Деньги на машину были не главное, машин не хватало, были очереди. От команды писали письмо в Моссовет, нам выделяли, например, 10 «Жигулей» и одну «Волгу». Их распределяли между игроками.
— Машину дарили игрокам?
— Нет, это была только очередь, право на покупку. Покупал хоккеист за свои деньги. Бесплатно ничего не давали нигде.
— Чем еще обеспечивали хоккеистов?
— Отдыхом. Путевку в санаторий было сложно достать. Я узнавал, кто куда хочет, писал письмо в ВЦСПС, у которого было много санаториев в Сочи и Крыму. Обычно нам давали путевки. Я помогал даже коллегам из других команд, например, Стеблину из «Динамо».
— Вы общались с администраторами других московских команд?
— Конечно, мы постоянно помогали друг другу. Если у кого-то не было щитков нужного размера, а у меня были, я помогал. И мне помогали в ответ. Иначе было нельзя.
— Руководство ставило задачи перед «Спартаком»?
— Насколько я знаю, Кулагин пару раз общался с Черненко. К нам приезжал второй секретарь горкома КПСС Альберт Михайлович Роганов. Многие игроки были членами партии, поэтому он мог спрашивать с них за результат. Иногда были серьезные разговоры, особенно после поражений. Могли отругать, но на этом все заканчивалось, премии не лишали. В ЦСКА и «Динамо», наверное, спрашивали строже, там все были военные.
— Сколько лет вы проработали в «Спартаке»?
— С 1979 по 1994 год, 15 лет. Знаете, что я сейчас подумал? В советское время в штате команды было семь человек: старший, второй и третий тренеры, селекционер, врач, массажист и администратор. Не было интернета, мобильных телефонов, даже обычные телефоны были не везде, а общались телеграммами. И ничего, справлялись и все успевали.
Глеб Терновой